Ретранслятор добра

-- Это же не журналистика! – часто слышу я в адрес своего дела. – То чем вы занимаетесь – прерогатива социальных органов или благотворительных организаций…

Есть люди, которым органы-организации помогают неохотно. Да и каждый отдельно взятый человек обычно не смотрит на них. По себе знаю: несешься мимо и не видишь, либо стараешься избежать встречи взглядом. Или злишься: работать мол надо… Так и проходили люди пока Александр Иванов обливался слезами на крыльце аптеки. И только Татьяна пожертвовала драгоценной минуткой вечернего времени. Она предложила деньги, но бомж отказался, поинтересовалась: не дать ли поесть, – ответил, что не голоден. В отличие от товарищей по бродяжничеству Александр был абсолютно трезв. Он попросил лишь купить бинт, чтобы закрыть кровоточащий остаток ступни…

Татьяна, не только наш редакционный бухгалтер, но и носитель философии издания, которая заключается во внимательном отношении к миру и помощи ближнему. «Человеку нужен человек» - это истина для каждого члена нашего маленького коллектива, не важно, какую должность он занимает, находится ли на работе, имеет ли свои личные дела. Вот я в тот вечер собиралась на свидание…

-- Ксюш, я тут мужика нашла, -- звонок Татьяны вмиг изменил мои планы, - наверное, ты знаешь, что с ним делать?

Признаюсь, хотелось предложить ей забрать его себе…  Но рука уже потянулась к блокноту с номером телефона Центра временного пребывания города Якутска. С ночлежкой, в которую обычному бомжу, попасть почти нереально ввиду отсутствия свободных мест, у меня давняя дружба.  

***

-- Не ходили бы вы сюда, здесь много бывших зеков, -- предупреждает меня постоянный житель центра, для которого это место стало работой.

Он один из немногих, кто здесь активно трудится. И хотя тонкие руки его задрожали под тяжестью коробки, в которой было более тридцати кило провианта для жителей ночлежки, он отказался от моего предложения тягать ношу вместе. Остальные работают нехотя, вяло передвигаясь. Такая у них психология. Многие придерживаются мнения, что все эти люди не случайно оказались на дне. С другой стороны известно, что в нашей стране от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя.

-- Самое вкусное – это обед!» -- в голос твердят все обитатели этого места. Конечно, для людей  улицы жидкий суп из дешевых консервов или макароны с ароматом соевой тушенки – пища богов. В сутки на питание одного клиента центра временного пребывания выделяется сорок четыре рубля. Такой бюджет в рационе мяса не предполагает. Может, поэтому вегетарианцы поневоле так неохотно работают? Но сегодня у них праздник живота! Один из местных производителей по моей просьбе угостил жителей ночлежки качественными и вкусными мясными полуфабрикатами, а также нежнейшими блинчиками.

Кто знает, о чем думали эти люди, вкушая подзабытую, но такую знакомую домашнюю еду? Быть может, о нормальной жизни, теплом доме и семейных ужинах…

Кстати, стремительное развитие нашей цивилизации  ученые связывают с употреблением белковой пищи. Именно мясо способствует развитию человеческого мозга. Вдруг кому-то из этих людей не хватает совсем немного, чтобы понять: пора выбираться? Будь то вкусный обед, чистое, целое белье, психологическая поддержка или возможность трудоустройства. Все это-- рука помощи человека человеку.

***

Три года Александр Иванов жил на улице. В таких условиях человек очень быстро стареет, обрастает букетом всевозможных заболеваний, а главное – забывает, что такое дом и нормальная жизнь.

-- Я больше не могу жить как собака! – восклицал Александр по дороге в центр временного пребывания.

-- Может быть, вы писать про нас не будете? – напрягся руководитель заведения, с ужасом думая о наплыве клиентов после такой рекламы.

Дефицит свободных мест вынуждает сотрудников ночлежки закрывать дверь перед просящими, толкает брать на себя ответственность выбора наиболее нуждающегося клиента. Кстати, Иванов с его солидным стажем бродяжничества, относительно молодым возрастом и наличием практически всех конечностей вряд ли попал бы сюда без вмешательства журналиста…

Кстати, даже за деньги таксисты отказывались впускать в свои машины бомжа. И это не взирая на то, что человеку явно нужна была медицинская помощь! Так чистота в салоне подержанной иномарки оказывается ценнее человеческой боли. Битый час мы пытались найти транспорт, пока одна женщина на авто с очень ухоженным салоном не согласилась помочь.

В 2002 году Александр Иванов приехал из глухого северного района на заработки. А через пять лет стал жертвой уличного нападения, в результате которого отморозил ногу. Правда, официально статус инвалида, а значит, пенсию и льготы, он не получил. И потерял не только ступню, но и документы, работу, жилье. Ему не было еще и сорока, когда он встал у церкви с протянутой рукой.

В родном селе у Иванова остались жена и две дочери, связь с ними была утеряна. Живы ли родители – не знает, и признался, боится об этом думать. Отправляя в печать материал об Александре, я надеялась, что для кого-то из читателей, его глаза окажутся родными. Увы, этого не произошло.

Официальный срок пребывания в ночлежке – десять дней. По уважительным причинам, его могут продлить. Как человек, а не журналист, я попросила человека, а не руководителя социального объекта, помочь человеку. Сработало!

***

С теми, кто помогает, я предпочитаю общаться по-простому. И заметила, если предпринимателю нужен официальный запрос на ящик сгущенки, то, скорее всего, не даст. Ну и ладно, другие-то дают. Вот, например, к Новому году явились мы в центр временного пребывания с коробками печенья и конфет, ящиками конфитюра и сгущенного молока. Это же праздник детства, которое у всех без исключения ассоциируется со сладостями. Какое оживление царило в комнатах, когда мы раздавали эти нехитрые подарки! Не привыкли бродяги к такому вниманию. Каждый из них интересовался, из какой мы организации, многие заводили разговоры о политике и беспределе властей, иные рассказывали истории своей тяжелой жизни…     

А когда отказывают, все равно как-нибудь да выкручивались. Обратилась я однажды к директору рынка, огромного, где в основном торгуют выходцы из КНР своим нехитрым дешевым тряпьем. Нужны говорю, трусы и носки в любом количестве, чем больше, тем лучше. Почему-то мужчина стал хихикать. А ведь одежду в ночлежку население тащит тюками, но никто не догадывается поделиться тельным бельем. Оно является весьма дефицитным в центре временного пребывания. Но бросить клич среди торговцев скинуться по паре носков и трусов директор рынка не захотел. Тогда я попросила у редактора немого денег, а мы с коллегами собрали по паре сотен кровных, и пошли покупать подарки.

После того, как китаец, у которого мы сделали покупку, узнал, зачем нам куча белья разных размеров, пришлось попросить огромный мешок: носков и трусов стало раз в десять больше, чем предполагал наш бюджет. Широко улыбаясь, десятки иностранцев передавали через нас слабо понятные новогодние пожелания обитателям ночлежки и делились тем, что у них есть, с российскими бомжами.

-- А счастья-то полные трусы! – шутили мы с коллегой, дивясь, сколько радости приносят эти подарки.

Я никогда не видела, чтобы взрослые мужчины прыгали от счастья, разглядывали на свету, трогали и прикладывали к себе обычные ситцевые семейники. От всеобщего ликования и, признаюсь, страха подцепить от новых друзей какую-нибудь инфекцию у меня кружилась голова.От этого не сразу заметила, что протягиваю упаковку носков безногому мужчине…

-- Я тоже хочу носки! – глядя на мое замешательство, воскликнул другой, у которого всего лишь не доставало обеих ступней…

***

-- Алле, здравствуйте, я Александр Иванович Иванов, хочу сообщить вам, что у меня все хорошо, -- эти слова я услышала через год после нашего знакомства.

Александр признался: не ожидал тогда, что вокруг столько добрых людей и твердо решил «быть человеком все-таки лучше». Живет Иванов там же, в ночлежке, поскольку в доме-интернате для инвалидов пока нет свободных мест. Но хлеб ест не даром: выучился переплетному делу и устроился на работу. В половине восьмого утра начинается его трудовой день. С радостью, говорит Александр.

Чтобы получать государственную поддержку Иванову была необходима справка-подтверждениео том, что он был прописан на территории родного села. Несколько раз отправлял он соответствующий запрос, но ответа так и не получил. На просьбу редакции прислать эту справку тамошнее управление миграционной службы отреагировало сразу. Факс с вожделенной бумажкой у нас оказался в тот же день. Теперь Иванов получает пенсию по инвалидности.

-- Вот это Татьяне, передайте, пожалуйста… -- протягивает Александр Иванович несколько сотен, -- то, что она потратила на такси, бинты и хлеб, спасибо ей огромное.

Татьяна, конечно, не хотела брать деньги, ведь она не давала их в долг, а помогла от чистого сердца. Однако то, что этому человеку так важно оставаться мужчиной, убедило ее принять этот «подарок», который, между прочим, оказался очень кстати за неделю до зарплаты.

Психиатры утверждают: полугода жизни на улице достаточно, чтобы мозг человека претерпел необратимые изменения. Якобы по истечении данного срока бомж уже не сможет вернуться к нормальной жизни... Но ради таких исключений, как Александр Иванов стоит иногда вглядываться в их немытые лица.

Пусть человек увидит человека, так проще прийти на помощь. А если этот человек еще и журналист, задача окончательно теряет сложность. Тогда и фактура для материала появляется сама собой, а СМИ, в котором он опубликован, становится ретранслятором добра.